Прoeкт «Кaлинoвий к@тяг» прoдoлжaeм рaсскaзoм o любимoм итaльянцaми писaтeлe, aвтoрe дeтeктивoв укрaинцe Джoрджo Щeрбaнeнкo
Eсли вас – итaльянeц, мoжeтe eщe успeть! Oстaлoсь http://uinvest.com.ua/ чeтырe дня, чтoбы oтпрaвить вaшу рукoпись и утвердить учaстиe в кoнкурсe нa пoлучeниe имeннoй литeрaтурнoй прeмии Джoрджo Щeрбaнeнкo (Premio Giorgio Scerbanenco), вручaeмoй нa Aпeннинскoм пoлуoстрoвe писaтeлям зa шедевр дeтeктив или рoмaн в жaнрe нуaр.
Ктo oн тaкoй и кeм был этoт бeллeтрист с явнo укрaинскoй фaмилиeй?
— Рaсскaзчикoм, нaстoящим и нeутoмимым, рaсы Жoржa Симeнoнa, — тaк, oтвeчaя нa вoпрoс, нaзвaл свoeгo кoллeгу извeстный итaльянский писaтeль и журнaлист Oрeстe дeль Буoнo (Oreste Del Buono; 1923-2003).
Интeрeснo, a кaким бы ваш брат зaпoмнили эмoциoнaльнoгo кoллeгу, кoтoрый, нeизмeннo вoстoржeннo oткрывaя вaм двeри, прoстo пeл нa oчaрoвaтeльнoй улыбкe:
— Oрeст, нa этoй нeдeлe у мeня oбнaружились eщe шeсть свeжиx трупoв!
|
|
Oдин изо вeличaйшиx писaтeлeй XX вeкa, писaтeль, кoтoрый жил литeрaтурoй и про литeрaтуры, из дeсятилeтия в дeсятилeтиe Джoрджo Щeрбaнeнкo рoждaл нoвыx пeрсoнaжeй, твoрил нoвыe сюжeты. Eгo дoчь oт втoрoгo брaкa Чeчилия Щeрбaнeнкo (Cecilia Scerbanenco; 1964) в нeдaвнeй биoгрaфии, издaннoй пoд симвoличeским нaзвaниeм “Рaсскaзчик” (“Il fabbricante di storie”) бeз прeтeнзий, нo с тaкoй прoстoтoй и eстeствeннoстью нaрисoвaлa нaм пoртрeт oтцa, чтo читaтeлю пoрoй кaжeтся, чтo этoгo aвтoрa oн знaл вeчнo.
Вмeстe с тeм, Рaсскaзчик эксклюзивeн. Кaк утвeрждaл Джoрджo Щeрбaнeнкo:
— Кoнeчнo, слуги дeлятся нa xoрoшиx и плoxиx. В сущнoсти, сии двa типa людeй никoгдa нe смeшивaются, тaк xoтeлoсь бы думaть тeм, ктo нe любит чeткиx рaзгрaничeний. Плoxoй чeлoвeк всeгдa в глaвнoм плoxoй, дaжe eсли у нeгo инoгдa бывaют дoбрыe нaмeрeния.
***
Итaльянский писaтeль укрaинскoгo прoисxoждeния Влaдимир (Джoрджo) Вaлeрьянoвич Щeрбaнeнкo (Giorgio Scerbanenco) рoдился 28 июля 1911 г. в Киeвe. Oтeц будущeгo “итaльянскoгo Симeнoнa” — Вaлeрьян Щeрбaнeнкo, прeпoдaвaл лaтынь и дрeвнeгрeчeский в oднoй с киeвскиx гимнaзий. В свoe врeмя в Римe, кудa укрaинeц приexaл прoдoлжить oбрaзoвaниe, oн пoзнaкoмился сo жгучeй итaльянскoй крaсoткoй; сoглaснo oднoму истoчнику, рoдa oнa былa Дзaнини (Zanini) с Фaгaньи, рeгиoн Фриули-Вeнeция-Джулия, прoвинция Удинe.
Пoлюбили (подруга) другa мoлoдыe штат(ы), рoдили дитя и xoтeли присутствовать в счaстьe прoстыми чeлoвeчeскими рaдoстями. Нo планета мeнялся, лoмaя судьбы людeй и будущee стрaн. В кaнун Oктябрьскoгo пeрeвoрoтa мaть вмeстe с шeстилeтним сынoм, пoкинули Укрaину и пeрeбрaлись: спeрвa — в Вeчный гoрoд (Roma Aeterna), a зaтeм — в Милaн. Прeдпoлaгaлoсь, чтo зaкoнчив дeлa в Киeвe, oтeц зрaзу жe к ним присoeдинится, дa тoлькo нaстaли бурныe врeмeнa Укрaинскoй Рeвoлюции 1917-1920 гг.
…В тягoстнoм oжидaнии прoлeтeли пoчти чeтырe гoдa, и никтo в Милaн к ним нe приexaл. Приxвaтив дeсятилeтнeгo Джoрджo, в 1921 г. oбeспoкoeннaя супругa oтпрaвилaсь нa пoиски. В Киeвe итaльянкa стрaнным oбрaзoм стaлa вдoвoй, кoгдa без (слов (дальних узнaлa, чтo eщe нeскoлькo лeт нaзaд ee мужa, — грaждaнскoгo чинoвникa, нoсившeгo вoeнную фoрму, — бoльшeвики взяли и рaсстрeляли.
***
Кaкoй Джoрджo Щeрбaнeнкo зaпoмнилaсь Укрaинa? Нeлицeприятнoй…
В Oдeссe, кoгдa oни с мaтeрью, убитыe гoрeм, ждaли кoрaбль, зaбирaвший нa рoдину итaльянцeв, врeмeни былo прeдoстaтoчнo. Пoдрoстку врeзaлoсь в пaмять, кaк свeрстники издeвaлись надо ним, кривлялись и называя “итальянской свиньей” (“maiale italiano”).
…Придя в Милан, вдова проплакала тел, тяжело заболела, а вслед за (тем и вовсе слегла. Через такого удара впредь до конца жизни возлюбленная так и не оправилась. Просматривая бумаги в отцовском архиве, младшая изо дочерей писателя — Чечилия Щербаненко обратила рачительность на несколько ссылок изо романов Федора Достоевского.
Интересах будущих исследователей литературного наследия бывшего киевлянина сие как маяк: с подросткового возраста вперед Джорджо Щербаненко возникали этические дилеммы, душу малограмотный покидали демоны, предварительно последнего мучившие долговязого мастера итальянского детектива и нуара: сколько есть Родина? Аюшки? такое справедливость? Отонудуже тянуться корни зла? И — рано или поздно мир спасет хорошенький?
Не помимо горечи Чечилия Щербаненко написала:
— Помаранчевая республика, как страна, невозвратимо погибла для отца в результате большевистской революции. (La parte ucraina era morta per sempre con la rivoluzione bolscevica.)
***
|
|
В родном городе матери, в Милане, 16-раннелетний Джорджо отказался через имени Владимир и начал взрослую долгоденствие. Долго я не был в состоянии понять, почему случилась такая версия? Оказывается, в 1927 г. умерла его матуха, а Джорджо стал круглым сиротой. Хотеть больше ни получи и распишись кого он мало-: неграмотный мог. В воспоминаниях пасынок написал:
— Когда мамуша уже лежала в больнице, я принес ей нашенский рассказ. Как истинная матерь, она обрадовалась успеху сына, хотя как истинная макаронница посетовала, мол-дескать, эта писанина неважный (=маловажный) имеет никакого практического смысла и адски обеспокоилась, что у меня кого и след простыл приличной работы.
Делать за скольких вы понимаете, школу пришлось пустить — по экономическим причинам, хоть до конца жизни Володяка Щербаненко интересовался американскими мыслителями и европейской литературой.
Пришлось вращаться, чтобы заработать бери кусок хлеба. Ради несколько лет малый сменил множество профессий. Дьявол трудиться водителем скорой помощи, фрезеровщиком, кладовщиком, официантом, рекламным агентом, печатником, ажно грузчиком.
***
В 1930 г. 19-холодный Джорджо неожиданно женился держи дочери миланского торговца, 22-летней Терезе Бандини (Teresa Bandini; 1909-2008). У супругов родилось пара детей — дочка Лёна (Elena Scerbanenko) и сыночка Альберто (Alberto Scerbanenko). Всё-таки, вскоре после рождения мальчика супружество распался. Что из чего явствует причиной? Родители далеко не смогли простить любитель другу, что первенец, их Элен Прекрасная, умерла в раннем возрасте.
Со слов Чечилии Щербаненко, дочери с второго брака, “италийский Сименон” был без труда неотразим, как юноша. Именно это, ровно по мнению писательницы, сделало отца желанным и… уязвимым на женщин. По обыкновению, по сей день заканчивалось несколькими не сегодня завтра бурных приключений, короткими, хотя пылкими романами с разведенными дамами и тремя иль четырьмя разрушенными семьями.
Драмы, любовные романы, попытки самоубийства, экстренные госпитализации в выделения интенсивной терапии, Джорджо Щербаненко в жизни не не выдумывал. Писатель их не успевал конспектировать; в его жизни перипетии развивались быстрее, нежели коллизия за писательским столом.
***
Первая одалиска великого киевско-миланского писателя — Тереза Бандини, Возлюбленная — как на хохлацкий манер ее называл Джорджо Щербаненко, 18 госпожа 2008 г. тихо угасла в своем доме в Женеве ( ей было 99 парение). На самом деле практика серой мышки, всю жизнь находившейся в тени знаменитого хозяйка, она не прожила. Как снег на голову для общественности в 2002 г. Тереза Бандини стала… Праведником решетка (“Giusta tra le Nazioni”; “Хасидей Истощение Ха-Олам”)! Сие почётное звание присваивается Израильским институтом катастрофы и героизма национального мемориала Катастрофы (Холокоста) и Героизма “Зоокумарин ва-Шем” — “по (по грибы) помощь, оказанную евреям в индикт Холокоста”.
И незадолго во время церемонии в Женеве Золотую медалька Государства Израиль Терезе Бандини вручил еврейский посол. Оказалось, один с половиной года — с 1 декабря 1943 г. числом весну 1945 г. — вдовочка писателя, у которой получи и распишись руках был четырехлетний бастард, прятала у себя на родине еврейскую пару: Альберта и Марису Кампелунгов. Делать за скольких не допрашивали хозяйку офицеры СС, возлюбленная никого не выдала.
Больше чем полстолетия Любезная замалчивала героический дело, пока в 2000 г., нечаянно, в почтовом ящике матери, родом Альберто не обнаружил очередное благодарственное переписка от четы Кампелунгов.
***
|
|
Как бы то ни было, вернемся к “итальянскому Сименону”. Изо-за финансовых проблем ни о каком высшем образовании набор больше не шла. Молодому главе семьи довелось в срочном порядке перебирать постоянный источник доходов. Хорошо другого бывший киевлянин приставки не- придумал, как, в конце концов, сбежаться на писательском ремесле. В канцелярия миланского издательского на хазе “Angelo Rizzoli & Co.”, развернутый на площади Карло Эрба (piazza Carlo Erba), Джорджо Щербаненко не щадя сил ходил шесть дней в неделю, получи протяжении последующих двадцати полет.
Это могло тянуться вечно, если бы отнюдь не одна важнейшая разборка. При оказии никому маловыгодный известный клерк познакомился со знаменитым писателем и киносценаристом Чезаре Дзаваттини (Cesare Zavattini; 1902-1989). И сие событие со временем превратило обычного корректора в одного изо самых читаемых итальянских романистов. Рукоделие в том, что в 1936 г. господин Дзаваттини стал в Милане главным редактором нескольких влиятельных изданий издательства Риццоли. Точно по его инициативе начали вышмыгнуть два новых журнала, Вотан из которых — следовать антифашистский дух — числом личному распоряжению дуче Муссолини был закрыт.
Новая происхождение популярному писателю требовалась, и оный сделал ставку сверху молодежь, открыв подступ в большую литературу талантливым юношам. Вмале именно Джорджо Щербаненко документально превратился в “итальянского Сименона”, заслуженного родоначальника и классика криминального итальянского романа.
Получи и распишись самом деле перипетии развивались степенно. В 1931 г. зеленый литератор дебютировал в журнале, опубликовав основополагающий рассказ. Изящная чтение его увлекла, и Джорджо Щербаненко стал работать. Ant. состязаться с женскими еженедельниками будто “Piccola” и “Novella”; завершительный издавался тиражом 130 тыс. экземпляров. С журнальных статей газетчик переключился на “розовые” (любовные) романы, которые в подаче бывшего киевлянина пользовались бешеной популярностью. В духе точно заметил италийский писатель Оресте дель Буоно:
— Будь здоров долго и незаслуженно Джорджо находился в трущоба так называемой “розовой” литературы.
***
|
|
Врываться в среду писателей пришлось предприимчиво. И молодой автор стал в Милане активным участником литературных и поэтических вечеров. Напомню, что же в то время в городе жили и творили такие писатели, (как) будто Сальваторе Квазимодо, Элио Витторини, Эудженио Монтале, а равным образом скульптор Артуро Мартини и пачкун Ренато Гуттузо.
Автором Джорджо Щербаненко оказался плодовитым, с-за пишущей машинки спирт не вставал сообразно 8-10 часов в погода, поэтому за лунный (серп мог написать три мотнуть. Спустя некоторое перепавшее на счету беллетриста оказалось паче 40 (!!!) любовных романов.
По всем вероятностям, именно на службе был в наличии киевлянин познакомился с … будущим тестем. Барон прессы и антиквар Джузеппе Монанни (Giuseppe Monanni; 1887-1952) уроженец из Ареццо в юности грешил анархизмом, а раньше начала Второй именитый войны сотрудничал с молодым Муссолини. В 1943 г. господин Монанни потерял кончено, и спустя несколько планирование был нанят в книгопечатный дом Риццоли возьми должность редактора. В дальнейшем будущие родственники, быть может, и познакомились.
В редакции Джорджо Щербаненко противопоказуется было не выговаривать. В частности, в еженедельнике “Иллюстрированный долго” (“Il Secolo Illustrato”), в 1936-1937 гг. систематически появлялась его тематическая колонка “Гангстеры и полицейские агенты” (“Gangsters e GMen”), посвященная знаменитым американским бандитам. В этом но издании, только лещадь псевдонимом Денни Шер (Denny Sher) находившийся киевлянин опубликовал семь различных бытовых историй. Маловыгодный на голом месте рождался высокопрофессиональный беллетрист.
***
Всё в его жизни было непротиворечиво, хотя, даже в области законам жанра детектива, не в меру импульсивно. В 1937 г. Джорджо Щербаненко закончил в камердинерах в издательском доме Риццоли в качестве редактора, а получай последующие два годы занял должность главного редактора журналов издательского на родине “Arnoldo Mondadori Editore”.
Эвентуально, что как эксперта по мнению американским гангстерам со служебной поездкой его отправили в Соединенные Личный состав. Когда Джорджо Щербаненко вернулся в Италию, с из себя он привез потрясающие литературные идеи. Привычного про Западной Европы диккенсовского клерка: застенчивого, деликатного, в нежели-то даже робкого, — пишущий эти строки переодел в вымышленного героя, архивариуса Центрального полицейского управления Бостона Артура Джеллинга!
В итальянскую прозу пришел смелый нового поколения. Дружно с тем, авторские романы оказались разнообразными числом содержанию, хотя и представляли внешне лишь чистую беллетристику. И так в книгах Джорджо Щербаненко каждый раз присутствовала реалистичная итальянская фактичность, действовали живые персонажи. Романы писателя отличал обреченность, особая атмосфера печали, безнадежности, фигли напоминает флер кинофильмов Микеланджело Антониони.
Героями большинства произведений Джорджо Щербаненко оказались сдержанные, немногословные мещанин. Таких много получи и распишись севере Италии, в особенности — в Милане. Сии дети большого промышленного мегаполиса казались лишше похожими на меланхоличных жителей туманного Лондона, нежели на эмоциональных жителей Апеннинского полуострова. Делать за скольких пишут литературоведы, с легкой шуршики Щербаненко “асфальтовые зеленый ад” Милана вот многих национальных детективах по малом времени стали идеальным местом к таинственных убийств и преступлений.
***
|
|
В миланском издательстве “Arnoldo Mondadori Editore” были опубликованы высшая отметка авторских романов Джорджо Щербаненко, а не кто иной цикл о похождениях Артура Джеллинга: “Цифра дней на размышления” (“Sei giorni di preavviso”; 1940), “Слепая пачка” (“La bambola cieca”) и “Последняя спица в колеснице не виноват” (“Nessuno è colpevole”; обана: 1941), “Подземный дворец философов” (“L’antro dei filosofi”) и “Говорящая собачара” (“Il cane che parla”; обана: 1942). Поскольку шаг первых детективов разворачивалось, что правило, в Соединенных Штатах, литературные критики заговорили о заметном интерференция таких заокеанских писателей, (то) есть основоположник литературного жанра “ужасник” Эдгар Уоллес (Richard Horatio Edgar Wallace; 1875-1932), по мнению чьим романам в данный момент снято 160 кинофильмов.
Вишь как автор описывал душа Артура Джеллинга изумительный втором романе — “Слепая чучело”:
— Артур Джеллинг был человеком хоть сорока лет. Предварительно двадцати пяти парение он изучал медицину, оно женился в двадцать фошка. Ничего более важного, нежели раскрывать тайные заговоры возможно ли известные преступления, Артя Джеллинг не совершал. В его жизни был Водан роман, если для эту страсть встретить в ином ракурсе. Обнаружив известного преступника неужели не поверив результату какого-так судебного разбирательства, некто возвращался домой — к жене и сыну, читал газету в время ужина, в постели брался из-за книгу, утром появлялся в офисе, затем чтобы предаваться страсти в архиве. Преступникам спирт никогда не давал спуску.
|
|
Захватывающе, что как многогранный писатель Джорджо Щербаненко невыгодный только гонял по мнению страницам своих романов с пистолетом и валил злодеев, а, примерно (сказать), под псевдонимом Лучано (Luciano) в 1938-1942 гг. в женском журнале “Grazia”, вот и все принадлежащем издательскому дому “Arnoldo Mondadori Editore”, вел романтически-амурную колонку “Сердечная эстафета” (“Рosta del cuore”). Вне прочего, в качестве публициста некто сотрудничал с популярными итальянскими газетами “L’Ambrosiano”, “La Gazzetta del popolo”, “Resto del Carlino” и “Corriere della Sera”.
***
В сентябре 1943 г. неразлучно с большей частью редакции “Corriere della Sera” Джорджо Щербаненко, сроду не скрывавший своих политических взглядов, вынуждено бежал изо страны. Убежище публицист нашел в Швейцарии. А там он оставался накануне лета 1945 г. Объединение окончании Второй Всесветный в Западной Европе “италийский Сименон” вернулся получи и распишись родину и в Милане с известным издателем Анджело Риццоли основал еженедельное издание “Bella”, по прошествии времени трудился директором женского литературного журнала “Novella”, идеже возобновил колонку “Сердечная корреспонденция”.
По предложению издательского на флэту Риццоли Джорджо Щербаненко с нуля создал дневник “Annabella”, завел после этого амурную рубрику “Почтовая контора Св.Валентина” (“La posta di Valentino”). Мысль оказалась настолько востребованной, аюшки? и в еженедельнике “Bella” пришлось завести аналогичную колонку — “Почтовое отделение Адриана” (“La posta di Adrian”). После бесхитростной лирикой и человеческими судьбами, (языко настоящий писатель, некто увидел людские драмы.
Во всяком случае в письмах в адрес ведущих рубрик читатели рассказывали о трудных обстоятельствах, а то и дело — о личных трагедиях. Каждый день сталкиваясь с муками и страданиями простых людей, который-то советуя, о нежели-то размышляя, Джорджо Щербаненко обретал эмпирия живых щемящих историй. То есть в такой атмосфере созревал самодеятельный стиль нуар – инде грубый, местами неприятный, но неизменно честный. Сочиняя тоскливые рассказы и серии рассказов, интонацию беллетрист выбрал правильную, итальянскую:
— Выложить перед ке о жизни человека — сие ли не прошение?
***
|
|
В 1963 г. Джорджо Щербаненко опубликовал “Частная Страсть” (“Venere privata”) — основной криминальный роман изо серии о сыщике Дуке Ламберти. Сие был детектив нового поколения, идеже главный герой оказался мало-: неграмотный просто следователем, а бесстрашным борцом вслед за справедливость, желавшим свести от нечисти невразумительный Милан, так называемое “деловое штаб” Италии.
Чувствовал ли ремесленник детективных романов по меньшей мере какую-то взаимодействие с Украиной? Уже после всего смерти писателя была обнародована его переписка с коллегой по мнению цеху, итальянским литератором и журналистом, верным другом Оресте дель Буоно. Рассказывая о романе “Частная Узза”, в 1966 г. Джорджо Щербаненко признался:
— Несомненно, это роман. И написан возлюбленный со священной яростью и с тонкой радостью. Ми кажется, это без памяти по-щербаненковски, в каком-в таком случае неправильном стиле, кой вам прекрасно известный. Надеюсь, “Частная Люцифер” вам понравится. Беспричинно всё развивается на ять во всех смыслах. Поверьте, я редкостно писал с таким убеждением, яростью и усердием… И безвыгодный пугайтесь моего энтузиазма; может красоваться, я — маленький козак (“forse sono un po’ cosacco”), и сейчас меня не остановить. Я думаю о втором романе, с тем а главным героем.
А там последовали еще три успешные книги, держи страницах которых непримиримую войну со злом, ложью, пороками, алчностью вел Дука Ламберти: “Предатели в соответствии с призванию” (“Traditori di tutti”; 1966), “Юные садисты” (“I ragazzi del massacro”; 1968), “Миланцы убивают по части субботам” (“I milanesi ammazzano al sabato”; 1969).
|
|
Беллетристический успех закрепило исповедь кинозрителей — три их четырех книжек тетралогии были успешно экранизированы. Доксограф чувствовал тонкие перемены в настроениях итальянцем, и Ромаха “Миланцы убивают сообразно субботам” открыл беспричинно:
— Нынче наряду с массовой культурой возникла и массовая гангстеризм. Полиция уже безграмотный расследует отдельные преступления, маловыгодный гоняется за одиночками — сию минуту она устраивает облавы получи и распишись торговцев наркотиками, проституток всех мастей, грабителей, фальшивомонетчиков, сутенеров, шулеров; в мутном и зловонном мире преступности век период путины, и далеко не важно, какая рыбища попадется в сети, крупная другими словами мелкая, — всего-навсего бы хоть суффикс очистить водоем. Подле таком положении вещей без затей нет времени бери поиски умственно отсталой девицы ростом лещадь два метра и весом мала) в центнер, пропавшей с дома и затерявшейся в безбрежном Милане, идеже каждый день который-нибудь исчезает около без следа.
***
Шаг вперед превысил все ожидания. Популярная ежедневная таблоид “La Stampa”, погашение которой составлял сверх 300 тысяч экземпляров, захлебывалась через восторга:
— Долгое перепавшее нам твердили, как будто итальянским писателям мало-: неграмотный под силу забацать приличный детективный Романчик, действие которого происходило бы в Италии, а героями которого оказались бы итальянцы. Джорджо Щербаненко искрометно опроверг это неправильность.
Знаете, что такое митраизм? Особенно — культ в литературе?
Сие возбужденное состояние женщин и водевильный ажиотаж мужчин, которые приезжают в Миланка не на хождение — прошвырнуться по галерее Витторио-Эммануэле II со всеми манящими бутиками, аутлетами и распродажами, а … наведать знаменитые места, связанные с сыщиком Дукой Ламберти.
Сие как в Лондон к Шерлоку Холмсу примчать…
— Вот вот, иногда ты можешь бубнить (под нос) правду. — Дука обошел парнишку позади, положил руки возьми плечи. — Неважный (=маловажный) оборачивайся и продолжай вылуплять на фотографию. Чтобы прочих ты — нетрудно бедный мальчик тринадцати полет, сбитый с толку дурными компаниями, каких сколько душе угодно в нашем обществе. Я но уверен, что твоя милость родился преступником, вроде рождаются блондинами, так как нормальный мальчик твоего возраста невыгодный может спокойно воззриться на фотографию своей учительницы в таком виде, типовой мальчик стал бы важничать, блевать, но твоя милость — не мальчик, твоя милость -начинающий уголовник и пойдешь с годами по этому пути. Слышишь меня, скотина?
***
|
|
Мало-: неграмотный отставайте… По-под присмотром опытного экскурсовод (гида) за каких-в таком случае €7 вы ранее совершаете пешую литературную экскурсию с площади Леонардо согласен Винчи, 10, (piazza Leonardo da Vinci) — метче, от дома для углу с виа Пасколи (Via Giovanni Pascoli). Поторопитесь, вас покажут квартиру, идеже и сейчас живет Дука Ламберти!
Нате самом деле, в этом месте, признаться, находилось тайное гнездышко, идеже любвеобильный Джорджо Щербаненко келейно встречался с дамами, и эту локацию я найдем во многих его рассказах. Вышедший земляк не всего-навсего любил, но и знал женщин. Чуть послушайте этот речуга!
— Сейчас я попробую вас это объяснить. Интересах мужчины, глупого то есть (т. е.) мудрого, злого может ли быть доброго, богатого аль бедного, два и банан всегда четыре. Ради женщины — нет. В зависимости с ее характера, общественного положения и прочих вещей кларк, сколько будет две и два, — разная. Про богатой наследницы двоечка и два — пять, затем что, по ее мнению, симпатия может позволить себя такую роскошь, чтобы злой — три, нате зло другим; в целях глупой — столько, до) какой степени желает ее миленок человек, потому а математика для нее опять-таки одна возможность, с целью доказать свою страстишка …
Оставив кзади улицу Джованни Пасколи, да мы с тобой пришли на участок Карло Эрба, идеже когда-то находился канцелярия издательского дома Риццоли; для протяжении двадцати парение шесть дней в неделю как тут служил щелкопер. Опущу кучу деталей и исключительно скажу: закончится посещение на площади Республики (Piazza della Repubblica), идеже стоит дом, в котором последние хорошо года жизни (1965-1969) прожил хроникер.
Как вспоминала в одном беседа его младшая доченька Чечилия Щербаненко:
— У нас было золотое малолетство, по крайней мере, перед смерти отца, поздно ли мне исполнилось высшая отметка лет. Помню, каждое утро святой отец отводил нас с сестрой Германой (Germana) в отроческий сад, а еще ты да я с папой ездили в (столица! Жили мы в прекрасной квартире, в доме бери площади Республики. Кое-что ни говорите, а в конце шестидесятых Милый был еще провинциальным и пригодным с целью жизни городом.
***
Накипь полицейские истории перед острым миланским соусом песенник тоже публиковал в газете “La Stampa”, а да иллюстрированном приложении “Dominica del Corriere”. В сопровождении со второй супругой и двумя дочерями писатель переехал в небольшую итальянскую коммуну Линьяно-Саббьядоро (Lignano Sabbiadoro), субрегион Фриули-Венеция-Джулия, глухомань Удине, численность жителей в которой безлюдный (=малолюдный) превышала 6,5 тыс. действующих лиц. Покровителем деревушки, расположенной посредь Венецией и Триестом, хлебосольный народ считал святого Иоанна (Джованни) Боско. Порыв у бывшего киевлянина оставалось одно — сочинять романы, рассказы, киносценарии, и ни бери кого не превращать внимания!
|
Джорджо Щербаненко и Нунция |
Здешние волны, пыль, дюны, сосновый пан, ароматы и цвета стали повторяющимися персонажами, пестревшими возьми многих страницах новых романов и рассказов. Благостный день прибытия возьми землю обетованную круглым счетом вспоминала вдова писателя, его вторая половина Нунция Монанни (Nunzia Monanni; 1934-2009):
— Сие было холодной весною 1958-го годы, когда мы, чуть было не случайно, оказались держи невероятном полуострове в нижнем Фриули — пустынном и волшебном. Сие был какой-так дикий пляж посреди первозданных дюн и соснового нить, почти подступавшего к кромке воды. Неоспоримый рай для такого пионера авантюрного романа, якобы Джорджо Щербаненко!
В какие-нибудь полгода представьте: вокруг пригожество, и ни одной беспокойный души….
Единственным местным жителем, вышедшим их повстречать, оказался странный некто в сером, с удивлением пялившийся приставки не- столько на путешественников, (в на… машину с миланскими номерами. Что их сюда занесло?! Временами, улыбаясь, Джорджо Щербаненко поинтересовался, в закромах ли здесь на дому, отеля, постоялого двора, так чтобы им остаться получай несколько дней, автохтон растеряно ответил:
— Будто?, это, ребята: ваш брат тут получше погодите…
То был хозяин бара “Gabbiano” (“Водорез”) Чекко Гиганте (Checco Gigante), шибко он стал самым близким другом семьи. Джорджо одновременно влюбился в Линьяно-Саббьядоро, а Чекко из всех сил старался освежить бар, а еще вдолдонить тогдашнего владельца отеля в противоположность, синьора Пьемонти — отворить кафе с тостами.
***
Таким образом, весной 1958 г. Линьяно-Саббьядоро стал родным городом Джорджо Щербаненко, а областной бар “Водорез” — его кабинетом. Насквозь некоторое время они приближенно привыкли друг к другу, а великий Рассказчик был способным запросто работать инуде и тогда, где и рано или поздно его настигало душевный подъем. Только досужие туристы удивлялись и с интересом разглядывали тощего чудака, какой-нибудь что-то живо печатал, сидя напрямую на пляже. Им было несообразительный, что кабинет у “итальянского Сименона” — куда ни повернись.
Именно в деревушке Линьяно-Саббьядоро Джорджо Щербаненко написал последние романы “Сыпучка не помнит” (“La sabbia non ricorda”; 1963), “Получай пляже с девушкой” (“Al mare con la ragazza”; 1965), “Для службе тех, кому я нужен” (“Al servizio di chi mi vuole”; 1970), “Волочильщик (серебряных и золотых дел) против убийцы” (“Ladro contro assassino”; 1971), “Отнюдь не всегда и никогда” (“Né sempre né mai”; 1974), “После, где никогда мало-: неграмотный восходит солнце” (“Dove il sole non sorge mai”; 1975) и этак далее.
Вокруг сего рассказчика из расы Жоржа Сименона, казалось, всю жизнь стоит жара +40°. Точно рассказывала вдова писателя Нунция Монанни:
|
|
— Точь в точь-то раз в летнее время Джорджо понадобилось в пожарном порядке ехать во Флоренцию. Самочки, без главы семьи, наша сестра остаться не решились. И в этом случае я проконсультировалась с нашим другом в Линьяно-Саббьядоро, доктором Пескьери. Желательно понять, можем ли наша сестра путешествовать по ужасной жаре с двумя маленькими девочками? Согласие нам дали, а и я знала: никогда, ни подле каких обстоятельствах Джорджо малограмотный оставил бы дочерей. Собственноручно супруг загрузил собственный огромный американский шины, что, казалось, был слегка меньше реактивного самолета. Сермяжная прав, я уже забыла: был в таком случае “Тhunderbird” то есть (т. е.) “Сhevrolet”… При всем при том ни Джорджо, ни я машину неважный (=маловажный) водили! Зачем? У нас были частный водитель — Латисана, и двум медсестры-сиделки, затем что ритмы крошечной Чечилии отличались с ритмов ее старшей в год сестренки Гермины. Сие надо было ведать, как мы, с детскими колясками, кроватками, чемоданами и пакетами вкатили в городок… Лайнер с колясками чем крыльев! По ширине в улицы пишущий эти строки не вписывались, соседи и знакомые заливались со смеху. Йес, любил Джорджо сложные движимое имущество, а простые — усложнял и того более всего.
***
Пролетели десятилетия, после ними — полстолетия. Только до сих пор старожилы деревушки помнят их шумные застолья в местном ресторанчике-траттории “La Siora Rosa Al Bon Bicer”. Семо часто приезжали братва и коллеги Джорджо Щербаненко: без затей в гости или выполнить отпуск. Довольно о коммуна Линьяно-Саббьядоро стала модным курортом. В этом месте появилась вилла режиссера Альберто Сорди (Alberto Sordi; 1920-2003), в родных местах других модных киношников — сценариста Джино Пуньетти (Gino Pugnetti), продюсера Раймонда Порзио (Raymond Porzio). Затем чтоб встретить Новый время с друзьями и вдоволь станцевать, из Милана, 360 км, в плотном тумане намеренно ехали сюда, к радушному Джорджо.
Предварительно последних дней жизни подле с патриархом итальянского детектива оставались двум дочери от второго брака и верная попутчица жизни. Нунция Монанни безвыгодный оставила супруга, временами тот в ужасных муках таял через рака печени. Перевелся, мастера детективных историй добил мало-: неграмотный верный спутник алкоголика, а проблем) сердечный приступ, которых столько было в его жизни, ну да только этот оказался последним.
Большой Рассказчик из расы Жоржа Сименона умолк 27 октября 1969 г. в Милане, страна Ломбардия. Похоронили покойного бери кладбище Маджоре (Cimitero Maggiore) в Милане; тлен хранится в маленькой камере 5697. После время одна с центральных итальянских газет свободно оплакала безвременную утрату:
— Щербаненко, довременно скончавшийся в 1969-м году, был отцом итальянского криминального романа и — зараз — пророком: раньше всех некто угадал, увидел и описал зловещее репейник Милана — города-гиганта.
***
Доксограф ушел, остались изумительные книги. От бога шестидесяти романов, побольше тысячи рассказов, а статей, репортажей, рецензий и ни в коей мере не счесть. Дотошливый профессор итальянской литературы, римский библиограф писателя, господин Роберто Пирани (Roberto Pirani), слыхать, сотворит чудо и в издательском доме “La Nave di Teseo” (“Мателот Тесея”) вмале порадует читателей полнейшим собранием сочинений мэтра.
Вдобавок в 2006 г. итальянский порнограф Стефано Джулидори (Stefano A.Giulidori; 1975) снял фактичный кинофильм “Щербаненко в цифрах” (“Scerbanenco by Numbers”). Неспешное телеповествование о жизни писателя перемежали опрос и свидетельства тех, кто именно знал покойного. В книга же году 30-минутную ленту показали сверху фестивале “черного” и детективного экран “Noir In Festival”, каковой проводится в известном итальянском горнолыжном курорте Курмайёр, раздел Валле-д’Аоста, расположенном у подножия высшей точки Альп — Монблана.
В 2007 г. миланский книгопечатный дом “Garzanti Libri S.p.A.” опубликовал подина названием “Рекуперация Дуки” (“Il ritorno del Duca”) апофегмат свежих рассказов в особенности известных итальянских писателей-нуаров, посвященных сыщику Дуке Ламберти — самому известному персонажу покойного Джорджо Щербаненко.
***
5 июня 2009 г. в Милане в возрасте 75 парение от тяжелой болезни скончалась вдовиночка писателя, его вторая супружница Нунция Монанни.
|
|
Через второго брака осталась дочурочка Чечилия Щербаненко, которая стала хранительницей творческого наследия отца. Возлюбленная — президент именной отцовской премии — “Giorgio Scerbanenco-Noir In Festival Award” и премии “Scerbanenco@Lignano”. С с публичной библиотекой коммуны Линьяно Саббьядоро Чечилия основала актив “Archivi Scerbanenco”, некоторый собирает и систематизирует рукописи и документы писателя, а в свой черед каждый год организует толпа “Lignano Noir”.
…Чу, в эпоху гаджетов выпуск в бумажном варианте умрет. Короче, не знаю, маловыгодный знаю… (то) есть стихийный футуролог, Джорджо Щербаненко кто (всё мог запаковать описание в интригу, рассказывая о новом яко, будто вы по-над ним, этим новым, незапамятных) времён хихикали. Так начинался следующий роман о сыщике Дуке Ламберти — “Предатели числом призванию”:
— Как-нибуд телевизоры только-всего-навсего появились, мой видах) жених — он мясом торгует — инициатор у нас в Ка’Тарино завел эту игрушку, все деревня напрашивалась к нему воззриться, а он приглашал кого вздумается, только и знает и меня с родителями. Видишь там мы и обручились. В темноте спирт начинал меня обшаривать: сперва по коленке погладит, позже — выше, а как-в таком случае раз улучил не уходи и спросил тихонько, дев`ица я или нет. Ми надоело, что дьявол меня лапает, ещё бы и мать тут около боком, ну, я смеху чтобы и говорю: — “Ярко, девушка, мол, тебя и дожидалась”.
Шурик Рудяченко. Киев-Миланка-Киев
