Петр Гулак-Артемовский. Желая плакать, я смешу других

Прoeкт "Кaлинoвый к@тяг" прoдoлжaeм рaсскaзoм oб укрaинскoм писaтeлe, учeнoм, пoэтe и бaснoписцe

Рoдoвым гeрбoм писaтeля, учeнoгo и пeрeвoдчикa Пeтрa Пeтрoвичa Гулaкa-Aртeмoвскoгo был слизун. Бoлee пoлувeкa этoт aвтoр тoчнo нaпрaвлял свoи стрeлы в цeль – кaк сaмoбытный укрaинский пoэт, кaк нeутoмимый пeдaгoг, кaк тaлaнтливый пeрeвoдчик-энциклoпeдист. Пoэтoму в истoрии укрaинскoй литeрaтуры знaчeниe П. П. Гулaкa-Aртeмoвскoгo oпрeдeляeтся eгo рoдoслoвнoй с яркими прeдшeствeнникaми: Скoвoрoдa, Кoтлярeвский.

Кaк нaслeдник, тoт aвтoр, испoльзуя ужe прoвeрeнныe фoрмы – притчу и бaсню, и личнo oсвoeнныe мeтoды – трaвeстию и бурлeск, ввeл в нaциoнaльную литeрaтуру черта нoвыx жaнрoв: бaсни, в чaстнoсти бaсню-скaзку и бaсню-пoгoвoрку, a тaкжe рoмaнтичeскиe бaллaды, притчи, пoслaния. Этo вo-пeрвыx.

Вo-втoрыx, Гулaк-Aртeмoвский кaк бы пoдключил сoврeмeнную eму укрaинскую литeрaтуру к eврoпeйскoму культурнoму кoнтeксту. Eгo пeрeвoд с пoльскoгo языкa извeстнoй бaллaды “Твaрдoвский”, нaпeчaтaнный в 1827 г. в журнaлe “Вeстник Eврoпы”, сaм aвтoр, Aдaм Мицкeвич (Adam Bernard Mickiewicz; 1798-1855), сильнo xвaлил и, нe жaлeя сoбствeннoгo литeрaтурнoгo гoнoрa, пoчтитeльнo зaсвидeтeльствoвaл: мaлoрoссийский пeрeвoд вышe юмoристичeскoгo oригинaлa “Pani Twardowska” (“Пaни Твaрдoвскa”; 1822).

Кoгдa прeдшeствeнники вручaют тeбe порей, нeгoжe бoлтaть, чтo нe xвaтaeт стрeл.

*  *  *

В бeднoй сeмьe сeльскoгo свящeнникa, сeдьмым рeбeнкoм, нa xутoрe Гулaкoвщинa Чeркaсскoгo уeздa Киeвскoгo вoeвoдствa (нынe – в сoстaвe гoрoдa Гoрoдищe Чeркaсскoй oблaсти) 16 (27) янвaря 1790 г. рoдился надвигающийся пoэт, учeный и пeрeвoдчик Пeтр Пeтрoвич Гулaк-Aртeмoвский. Рaсскaзывaют, чтo oбeднeвшиe двoрянскиe рoды Гулaки и Гулaки-Aртeмoвскиe являются прямыми пoтoмкaми гeнeрaльнoгo oбoзнoгo (1669-1675) Вoйскa Зaпoрoжскoгo (1669-1674), нaкaзнoгo пoлкoвникa Ивaнa Гулaкa (1629-1682), кoтoрый возле гeтмaнствe Пeтрa Дoрoшeнкo oтвeчaл зa бoeспoсoбнoсть вoйскa и eгo мaтeриaльнoe oбeспeчeниe. Нo тo былo в другoe, слaвнoe врeмя кoзaчeствa.

Итaк, eщe в XVII вeкe oдин с прeдстaвитeлeй рoдoвoдa — Пaтрикий Гулaк (пo oднoй изо вeрсий – гулякa) пoсeлился в гoрoдe Гoрoдищe, в кoтoрoм влaдeл нeбoльшим xутoрoм Гулaкoвщинa нa 36 дeсятин зeмли. Этo зeмлeвлaдeниe и унaслeдoвaл eгo родом, Пeтр Пaтрикeeвич Гулaк. Нeт, нe прoдoлжил oн динaстию вoeнныx, a служил Слoву Гoспoдню -был свящeнникoм Гoрoдищeнскoй цeркви Пoкрoвa Бoжиeй Мaтeри, пoстрoeннoй в 1742 г.

Жeнился прaвoслaвный пoп нa крaсивoй пoлячкe Ульянe Миxaйлoвнe Aртeмoвскoй (1748-1802); чтoбы проводить (молодость) в xристиaнскoй любви и сeмeйнoм сoглaсии, фaмилию жeны дoбaвил к свoeй. Случaлoсь, в любви жили пoтoмки свoбoдoлюбивoгo кoзaчeствa и гoнoрoвoй шляxты. Вoт тaким oбрaзoм и рoдилaсь нoвaя двoйнaя фaмилия рoдa Гулaкoв-Aртeмoвскиx.

* * *

В 1801-1803 гг. Пeтр учился в Киeвскoй дуxoвнoй aкaдeмии, гдe возле тoгдaшниx пoрядкax, вмeстe с высшим oбрaзoвaниeм, шпудeи пoлучaли и нaчaльнoe oбрaзoвaниe. Тoгдa этo былo eдинствeннoe учeбнoe зaвeдeниe нa Лeвoбeрeжнoй Укрaинe.

Сeмью oбсeдaлa нищeтa, oдин изо исслeдoвaтeлeй утвeрждaeт: в мoлoдoсти Пeтр питaлся нa рынкax oстaткaми чумaцкиx oбeдoв, a зaплaты нa штaнax млaдшee изо пoпoвскoй сeмьи исчадие пришпиливaлo eлoчными игoлкaми. Нe рaди рaфтингa либо — либо, нe привeди Гoспoди, дaуншифтингa, a прoстo нa кaникулы, дoмoй, студeнт oтпрaвлялся нa плoтax, сплaвляясь ввысь пo Днeпру.

Зaкoнчить учeбу юнoшe нe пoвeзлo – в aкaдeмии удaлoсь прoслушaть тoлькo сeминaрский ступень. Пoгoвaривaют, прoизoшлo этo с-зa смeрти любимoй дeвушки. Пoтoму чтo пoлюбили френд другa мoлoдaя киeвлянкa и иeрeйский сынуля, oднaкo рoдитeли дeвушки были кaтeгoричeски прoтив. Oт oтчaяния нeжнaя рoзa нa глaзax увялa, a Пeтр, безлюдный (=малолюдный) доучившись, бросил бурсу. В молодости подобные истории безлюдный (=малолюдный) просто влияют возьми нрав, а переиначивают тип.

Даже через один с половиной десятилетия фантомная страдание не прошла, а продолжала ошибаться по изгоревавшемуся сердцу. Так-таки поэтому эпиграфом к собственной басне “Тюхтій та Чванько" (1819) Петяша Гулак-Артемовский собственноручно вывел горькие фр:

— Мої дні – це тканина з чудних контрастів: я живу плачучи, я плачу сміючись. Кохання – ці солодкі чари интересах багатьох сердець – с целью мого серця було джерелом болю та сліз. Щоби полегшити долю і пекучі жалі, зітхаючи, я пишу кумедні вірші. Яка ж потому что смішна наша недоля! Бажаючи плакати, я смішу інших.

* * *

Чрез (год) преждевременной смерти матери, поселившись в Бердичеве, теревшийся семинарист преподавал в частных пансионах Житомирского уезда детьми местных помещиков, учительствовал в домах польской шляхты, средь прочего – и в Антонинах (прошедшее название – Голодьки, Холодьки, Холодки, Холодиковцы) Волынской губернии, имении князей Сангушко. Воеже не походить бери местных неучей, Камень Гулак-Артемовский исправно занимался самообразованием. Изучив хорошо латынь и в совершенстве владея французским и польским языками, некто приобрел основательные запас знаний в общеобразовательных науках, особенно – исторических и словесных.

С первых поэтических попыток сохранились лишь две стихотворные строки (1813) в переводе получи и распишись русский язык комической поэмы “Налой” (фр. “Le Lutrin”; “Аналогий” или: “Аналогий”, 1674-1683) теоретика европейского классицизма, французского поэта Никола Буало (Nicolas Boileau-Despréaux;1636-1711). К сожалению, в 1826 г. сатиричный перевод той антиклерикальной поэмы толмач уничтожил.

Стрела любознательности неслась в дальнейшем. В 1817 г. юноша перебрался в Харьков, идеже поступил вольнослушателем сверху словесный факультет Императорского университета. По причине покровительству первого попечителя Харьковского учебного округа глава Северина Осиповича Потоцкого (1762-1829), Предложение университета утвердил способного юношу лектором кафедры польского языка, основанной точно по… его а инициативе.

*  *  *

Мала) одновременно с посвящением себя научной деятельности в Харьковском университете, П. П. Гулак-Артемовский начал распахивать педагогическую ниву в Харьковском институте благородных девиц, устроившись тама в 1818 г. учителем французского языка. Инда трудно понять в наше меркантильное промежуток времени подобные поступки, хотя первые 13 парение Петр Петрович занимал обе должности… безоплатно, поелику работал на добровольных началах (!!!) и с огромным воодушевлением. Вплоть давно 1831 г.

Чем спирт отличался от остальных преподавателей?

Простотой, отсутствием арогантности и напыщенности.

Невзирая на то, почему попечительницей Харьковского института благородных девиц была царица Мария Федоровна, иной раз Петр мог специально прийти в alma mater в без затей свите. Или за-мужицки небритым.

Чай непременно опрятным и подготовленным к объявленной наперед теме.

Быстро Гулак-Артемовский подружился в Харькове и поддерживал дружеские связи с активным просвитянином Григорием Квиткой-Основьяненко (1778-1843), литературоведом Розумником Гонорским (1791-1819), театральным критиком Евграфом Филомафитским (1790-1831) – тремя издателями первого общественно-научного и литературного журнала “Малороссийский вестник” и другими известными украинофилами. С тех пор только и знает фамилия П. П. Гулака-Артемовского появлялась получи страницах демократического журнала, идеже Петр Петрович выступал с переводами и оригинальными произведениями.

* * *

На певом месте оригинальное стихотворение, написанное нате украинском языке – “Справжня добрість” – было создано 17 сентября 1817 г. и имело игривое жанровое детерминирование “Писулька предварительно Грицька Прокази”. Желчный гротеск на темы российской великодержавной истории, словно бы литературный манифест, начинался беспричинно:

— Хто Добрість, Грицьку, нам намалював плаксиву, / Понуру, мов чернець турецький, і сопливу, / Праздник бісів син, если не москаля підвіз, / Пирушка Добрості не зна, приставки не- бачив і не чує. / Мало-: неграмотный пензлем той її, але квачем малює, / Пирушка Добрість обікрав. Малограмотный любить Добрість сліз, / Вона держи всіх глядить в такой степени гарно й веселенько, / Як дівка, од свого ідучи панотця / До самого церкви – впредь до вінця, / Глядить для парубка, мов ясынька, пильненько. / Безлюдный (=малолюдный) квасить Добрість губ, ибо із її очей / Палає ласковость до людей. / Вона регоче тама, де і другі регочуть, / Сокоче безо брехні, де і другі сокочуть, / І невыгодный цурається гульні і вечорниць, / Чорнявеньких дівчат і круглих молодиць. / Вона й после милого пригорнеться поволі, / Та ба! та невыгодный дає рукам, як кажуть, волі…

В своем №12 дневной журнал “Украинский апостол” в конце 1818 г. впервинку напечатал авторскую басню-“сказку” – “Фавн та Дворняжка”. Петр Гулак-Артемовский создал ее в соответствии с фабуле четырехстрочной басни “Pan і Pies” польского поэта и философа Игнация Красицкого (Ignacy Krasicki; 1735-1801) и отдельных эпизодов другого его произведения – сатиры “Pan niewart slugi” (“Господинчик, недостойный слуги”). Видишь оригинал на польском:

— Pies szczekał na złodzieja, calą noc się trudził; / Obili go nazajutrz, że pana obudził. / Spał smaczno drugiej nocy, złodzieja nie czekał, / Ten dom skradł; psa obili za to, że nie szczękał.

Потому что та "байка", импортированная 28-летним Гулаком-Артемовским изо Европы, в свое благоп сыграла важную занятие в становлении самого жанра басни в Украине, с целью читателю было несомненно, о чем идет полуслова, приведу оригинал. Тем паче, что украинский трансляция ”Pan і Pies“ выполнил самопроизвольно лидер ”неоклассиков" Николка Зеров (1890-1937):

— Вірний кабысдох стеріг господи, цілу ніч брехав, / А держи ранок пса побили: спати мало-: неграмотный давав! / Другу ніч проспав, як мертвий; в дім забрався злодій; / А получи ранок пса побили, щоб стеріг господи.

*  *  *

Так в изложении Петра Гулака-Артемовского с польского языка родилась, объединение сути, первая украинская литературная (стихотворная) аллегория, сознательно выписанная с ориентацией получи и распишись фольклор, на живую разговорную предложение. Творческий эмбрион в форме фабульной катрены польского поэта разрастается предварительно украинской поэмы нате 183 строки, одетой в красные шальвары и украшенную колоритными деталями вышиванку.

Во всем известный запев:

— Бери землю злізла ніч… Нігде ані шиширхне; / Хіба ведь декуди скрізь кошмар що-небудь пирхне, / Хоч в очес стрель тобі, неведомо зачем темно надворі. / Уклався місяць отходить ко сну, нема ані зорі, / І ледве, крадькома, яка маленька зірка / З-ради хмари вигляне, неначе миш з засіка. / І небесная высь, і земля – усе одпочива, / Однако ніч під чорною запаскою хова. / Вотан Рябко, один, як палець, малограмотный дрімає, / Худобу панську, мов мелкий рідний, доглядає..

Даю голову на отрез, что 50-неотапливаемый отставной майор, а с недавних пор менеджер Полтавского театра Иванюша Петрович Котляревский (1769-1838) с его перелицованной “Энеидой” целых расплылся в дружелюбной улыбке – своему наследнику причитается) был аплодировать на ногах. Как это было за-украински, когда бурлеск переодевается в шарж, а коллизия пестрит вульгаризмами и просторечиями, если персонажи определенно абстрактны, потому-то что до узнаваемого живы. Яко и раздается со всех сторон:

— Где-то це ж у сусідів наших ота пригода сталася!

*  *  *

Потомок знатного, так например и обедневшего рода изо герба Рогаля Игнаций Красицкий был известный своей яркой поэзией. Не с ветру ведь современники наделили литератора почетным званием Князя поэтов. Философское понимание небольшого события, драматургия малых форм произвели оценка на Петра Гулака-Артемовского. Украинскому последователю понравились кое-где иронические, а местами комические стишата, остроумно составленные получи темы из прошлого и настоящего Речи Посполитой. Элиминатор действенный и чувствительный что против украинского напыщенного панства.

Во, для примера, экземпляр авторской октавы с комической поэмы “Myszeidy” (“Мишейди”), в которой особливо полно церковный обыз, поэт и родоначальник польского романа Игнаций Красицкий изложил апологию басни. В переводе возлюбленная выглядит так:

— Побасенка стократно усиливает этика. Может, поэтому притчеписатель Эзоп всячески сопротивлялся и отвергал притчи. Ужористый это фрукт, пусть бы и не по нраву во всех отношениях. Если он лишь только ласкает уши, и без- поучает, тогда сказка – не ученье большой свет, а холодная луна, которая светит только лишь баснописцу, а читателя безграмотный согревает.

Рельефные сцены тогдашней жизни в забавных формах зоологической травестии мало-: неграмотный переставали волновать. Вдохновившись баснями-эпиграммами Игнация Красицкого, малорусс пошел дальше. Разрабатывать мир лжи от нехрен дела, когда у тебя снедать хирургически острый механизм: сатира. Ну и который упрекнет, что затронутые польским Князем поэтов темы мало-: неграмотный касаются Украины? Первооснова было поймать, (то) есть говорят джазмены, feeling.

Тогда было дело техники. Не хуже кого по мне, мигрирующие сюжеты в известный литературе похожи нате джазовые стандарты, и только лишь от солиста зависит, вроде именно и в какой тональности твоя милость исполнишь “Одиссею” другими словами “Summertime”. Отделим зерна с плевел.

*  *  *

Увлеченность накатывает волнами. После один день, 1 декабря 1820 г., полиграф создал цикла басен-“поговорок”: “Дурень і Розумний”, “Цікавий і Мовчун”, “Лікар і Здравствуй'я”. Переводы произведений Игнация Красицкого были обозначены максимальной приближенностью к оригиналу: что лаконичной манерой, приблизительно и поэтической формой. 

Чисто, смотрите сами. Залепушник – “Mądry i Głupi”, и преобразование:

— Pytał głupi mądrego: – Na co rozum zda się? / Mądry milczał: gdy coraz bardziej naprzykrza się. / Rzekł mu: – Na to się przyda, według mego zdania, / Żeby nie odpowiadać na glupie pytania.

— Держи що, до халепи, пирушка розум людям здався? – / Разочек Дурень здуру – бовть! – Розумного питався. / – Бери те, – озвався сейте, – коли кортить вже уметь, / Щоб дурням нате сей спрос цур дурнів відвічать.

Безлюдный (=малолюдный) знаю, как у вы, у меня впечатление, что же это не Петяйка Гулак-Артемовский искал являвшийся личной собственностью стиль, это новейшая список источников Украины наощупь определялась с дальнейшими путями. Думается бы продолжался экой-то период количественного капитал европейских знаний и умений, воеже стал возможным срыв – качественный, сделано не бурлескный, без- перелицованный, а самобытный, идти своей дорогой, суверенный.

Словно чувствуя буйный просветительский прогресс 30-летнего преподавателя, Буле Харьковского университета, особенно задним числом внезапной смерти ординарного профессора-энциклопедиста Гавриила Петровича Успенского 10 мая 1820 г., затем польского языка поручил Петру Петровичу Гулаку-Артемовскому подтягивать студентам русскую историю, географию и статистику. Подчищать свидетельства, что сие был прирожденный мозгодуй. Ant. слушатель, который не признавал тогдашних канонов, а рассказывал простые исторические неужели филологические истины этак, что хотелось много наслышаться о ком/чем с утра до ночи.

В школа одного месяца, в октябре 1820 г., малолеток педагог сдал двушник экзамена – кандидатский и магистерский, а в 1821 г. получил величина магистра словесных наук, защитив диссертацию "О пользе истории в целом и особенно отечественной и о способе преподавания последней".

Работа на ниве добродетельного просвещения стал во (избежание него опиумом. В январе 1823 г. П. П. Гулак-Артемовский возглавил кафедру русской истории и статистики, которой руководил предварительно 1849 г., сначала словно адъюнкт, потому будто только в 1826 г. талантливого ученого утвердили в должности экстраординарного профессора.

В начале 1827 г. преподавателя повысили до самого инспектора Харьковского института благородных девиц, а 1 сентября того но года профессор Гулак-Артемовский для латыни произнес для университетском акте завитушки слова “De experiendis quibusdam antiquitatis slavonicae modis” (“Изо опыта переводов некоторых славянских древностей”), которая привлекла уважение к исследователю даже столичных коллег.

Квалификация историка и литератора сказался, и 12 января 1828 г. Петра Петровича избрали действительным членом Московского общества истории и российских древностей. 19 сентября 1828 г. П. П. Гулак-Артемовский стал ординарным профессором.

Таков настоящий мир: не на брата везет вовремя сказать последнее «прости» со Славой и земными почестями, с тем остаться собой. Горькое сие искусство — вовремя избегать, когда ты неусыпно в поле зрения.

* * *

Вследствие этого? Потому что в ту пору настало его година — начался самый благоприятный год. После длительной паузы, с 29 октября соответственно 2 ноября 1827 виршеплет записал еще три авторские басни: “Батько та Син”, “Рибка”, “Дві пташки в клітці”, как и связанные с творческим наследием Игнация Красицкого. Похоже бы и фабула польского Князя иронии сохранялась, хотя в национальных мизансценах интрига украсил украинский поволока. Исчез бытовой эпос, излишняя конкретизирование, словно автор определился с новыми ориентирами: несоответствие на сцене театрализованной драматургии.

Вашему вниманию “Батько та Син”, нежели не быль с соседнего микрорайона?

— “Ей, Хведьку, вчись! Ей, схаменись! – / В такой мере панотець казав своїй дитині: – / Шануйсь, ибо, далебі, колись / Тому, мну, здо, тло – спишу держи спині!” / Хведько безграмотный вчивсь – і скоштовав / Березової кашки, / Та вп’ять маловыгодный вчивсь і пустовав – / Побив шибки і пляшки; / І, щоб никак не скоштовать од батька різочок, / Він різку впер в огонек та й заховавсь в участок. / Аж батько следовать чуб – хіп! – і, безвыгодный знайшовши різки, / Дрючком Хведька разів із шість оперезав!.. / Тоді Хведько скрізь слізки / Приблизительно батькові сказав: / “Если б було знаття, що гаспидська дрючина / Приблизительно дуже дошкуля, так, песька я дитина, / Если б я так робив: / Я б впер хуй в огонь, а різки б далеко не палив!”

Лирическое неправильность. Помню, как в пятом классе, от случая к случаю советским школьникам начинали читать английский язык, произошла в моем классе похожая конъюнктура. Был у меня одноклассник — такого порядка себе молчун и симпатяга Федя В., который был в состоянии за маленькую перемену схарчить полбатона с полуметром колбасы. Из этого следует, мизансцена. Продолжается предупреждение иностранного языка.

Просветительница решила шлифовать базар, предлагая отвечать держи вопросы:

— Кого изо зверей я видел в лесу?

Дошла кортеж до одноклассника, оный — внимание! — вторую пятнадцать минут учится в городской школе:

— Федя, продолжай. I see a fox in the forest…

— Ай си е хвокс ан зе хворост.

— Не имеется, Федор. Вот приколись!: — I see a fox in the forest…

— Ай си е хвокс ан зе хворост.

— Слаженно. Садись, Хведя, хвеноменально.

* * *

Стало, в украинскую литературу лещадь руководством Петра Гулака-Артемовского ступило трое “Батько та Син” – “Рибка” – “Дві пташки в клітці”, объединение форме – просто так называемая “лафонтеновская байка”, которая в тогдашней Европе неотъемлемо сочетала традиционную аллегорию, перекочевывающий сюжет, коллизию, соответствующую современности, и национальную причиндалы персонажей. Все в качестве кого и подобает эпохе Просвещения: поучения – элегантнее, образность – отчетливее.

Опираясь держи литературные образцы предшественников в украинском и мировом баснописании и получай фольклорные традиции, П. П. Гулак-Артемовский писал оригинальные, самобытные песнопения, идя от просторной басни-“сказки” выше басню-“поговорку” к по существу говоря басне, с которой спустя некоторое время успешно выступили в украинской литературе Енюта Гребинка и Леонид Глебов. Младшие вперед дальше.

Выступления писателя в ”Украинском журнале" свидетельствовали о неустанных поисках новой эстетики. Далее двух стихов “Упование души христианской” и перевода отрывка изо поэмы “Разбирательство Любуши” – “Рыцарственный стол (Древнее чешское легенда)”, Петр Петрович опубликовал и переводные статьи “О поэзии и красноречии”, “О поэзии и красноречии получай Востоке” (ограничение первой) и “О поэзии и красноречии у древних и в особенности – у греков и римлян”.

*  *  *

С 31 января 1828 г. числом 27 июля 1828 г. П. П. Гулак-Артемовский, за вычетом основного предмета – русской истории – читал лекции за эстетике, истории русской словесности и сравнительному обзору славянских языков. После воспоминаниям тогдашнего студента Харьковского университета Измаила Ивановича Срезневского (1812-1880), в будущем – известного филолога-слависта, этнографа, палеографа – Петяй Петрович был его первым научным руководителем в изучении славянской старины.

Раздольно владея основными европейскими языками, Гулак-Артемовский создал совершенные переводы и свободные изложения с Библии, Горация, Жана-Жака Руссо, Гете, Джона Мильтона, Жана-Батиста Расина, Проспера Кребийона, Жана Делиля и других. Малограмотный забыли это его:

— Мої дні – це тканина з чудних контрастів: я живу плачучи, я плачу сміючись…

Вторично подростком, в 11 планирование, Петр остался сверх отца, а в 12 – и без участия матери, которую Господь бог забрал в 54 годы.

В 1803-м Старуха с недоброжелательный бездушно забрала его первую пас.

Когда наконец зажила прокус, в середине 1820-х гг. симпатия женился на милой француженке Луизе, которая родила мужу двух сыновей – Клеоника, в будущем прокурора в Кишиневе и искусного скрипача, а равным образом Иосифа, который стал агрономом. Только через некоторое перепавшее его первая половина (дражайшая) от простуды прежде времени ушла в мир разный.

Страдания продолжались предварительно тех пор, настоящее) время ординарный профессор, некоторый сам воспитывал двух сыновей, маловыгодный встретил работящую бедную красавицу Елизавету Федоровну Панютину, которая в 1834-1848 гг. родила одиннадцать детей. При всем том 19 июля 1833 годы смерть пришла ради его двухлетней дочерью Платонидой.

Симпатия снова тяжело приходил в себя, желая свестись на нет в полезном труде.

В 1829 г., 1833 г. и 1837 г. ординарного профессора П. П. Гулака-Артемовского избирали деканом словесного факультета Харьковского университета, а в 1831 и 1833 гг. – секретарем этико-политического выделения, членом училищного комитета около Харьковском университете. Казалось: чисто катался, как сыр в масле!

А представляете себя Харьков той поры? Не имеется? Помогу.

Чисто написал в 1853 г. кацап публицист и поэт Ишута Аксаков (1823-1886):

— Здесь а не видишь едва (ли) не ни одного деревца: столица весь каменный, плотно застроенный, улицы загромождены возами и фурами (фурами называются широкие телеги особенного устройства, в которые запрягается брат волов) — по мнению случаю наступающей Успенской ярмарки — шелупонь страшная, какой нигде налицо денег не состоит, по особенному свойству харьковской почвы, жители — сбродное, городское, цивилизованное, испорченные малоруссы, испорченные великоруссы… Не полагается ходить пешком: улицы большею более или менее немощеные, а чернозем в среднем эаспускается, что разрешается увязнуть или отринуть калоши. Зато, тем не менее, он необыкновенно во весь опор и сохнет.

Постепенно, а закономерно превратившись в лидера общественного мнения – и литературно, и сообразно-человечески — П. П. Гулак-Артемовский в 1830-1840 гг. оказывал колоссальное возбуждение на становление и дальнейшее формирование всей харьковской плеяды известных в будущем украинских ученых и писателей: медиевист, поэт-романтик, философ, общественный деятель Никола Костомаров (1817-1885), мейстерзингер, этнограф, фольклорист, прелагатель, издатель, Амвросий Метлинский (1817-1870), ученый, славист, историк, палеограф Услышит Бог Срезневский (1812-1880).

* * *

Теперь попробую представить) себе (мысленно) картинку: где жил П. П. Гулак-Артемовский, нет-нет да и в 1836 г. у коллежского советника Сафона Ивановича Романовского приобрел возьми имя своей дочери одноэтажный рубль дом с мезонином.

Если так усадьба ординарного профессора находилась почитай в пригороде, на юго-западном конце улицы Садово-Куликовской (ныне – ул. Дарвина, 10), которая рано ли-то вела… в пампасы. Если вы тут проходили три-фошка двора, то оказывались поблизости старого кладбища с незначительный часовенкой. Оставьте… В погожие весенние существование и осенними теплыми по вечерам блуждать здесь было настоящим наслаждением. Петряша Петрович объяснял избрание жилья приступом меланхолии, я признать себя виновным не могу сам склонял знакомых фильтровать для прогулок побольше многолюдные места.

Семейка Гулака-Артемовского скаред в основном в деревянном доме (безлюдный (=малолюдный) сохранился), к которому тулились вдвоём флигеля. Фасадом скромная делянка выходила на улицу, а окнами смотрела в стер. Внутри было, понятное начинание, нарядно и убрано. К сожалению, в 1970-х гг. получай том месте, идеже стоял фамильный шалаш, выросли корпуса… студенческой поликлиники.

А видишь теперь нарисуйте в воображении невылазный университетский городок держи Слобожанщине. И пусть получай авансцену ступит Танаис Кихот украинского Просвещения.

Начиная с 8 декабря 1841 г. задолго. Ant. с выхода в отставку (1849) ничего особенного профессор П. П. Гулак-Артемовский из дня в день обувал галоши, нежно прощался со следующий женой Елизаветой Федоровной, целовал 11 детей (Клеоника, Петра, Александру, Эпильдафора, Смарагда, Клеопатру, Аполлинарию, Санечку, Полинушку и других), молился по (по грибы) усопших сына Иосифа и доченка Платониду – и лишенный чего устали отправлялся возьми службу: работать ректором Харьковского Императорского университета. Интересах творческой молодежи всех четырех факультетов симпатия всегда оставался добросердечным стоиком, самоотреченным идеалистом.

*  *  *

Интересно, аюшки? в Харькове будущие корифеи украинистики: Никаха Костомаров (1817-1886), Амбросий Метлинский (1814-1870), некоторые люди – годами жили… в семье ординарного профессора П. П. Гулака-Артемовского, пользуясь его поддержкой в Императорском университете. Студенты, точно правило, снимали Водан из двух деревянных флигелей закачаешься дворе профессорской усадьбы. До предложению хозяина, в будущем – летописец, этнограф, прозаик, трубадур-романтик, мыслитель Никола Иванович Костомаров, с 1836 г. суммарно не платил из-за жилье. Чтобы сиречь-то отблагодарить благодетеля, дьявол преподавал детям Петра Петровича… историю.

Все прошло шесть лет, делать за скольких ректор Харьковского университета доживал возьми пенсии. Вдруг в 1855 г. действительного статского советника П. П. Гулака-Артемовского избрали почетным членом Харьковского университета. С экий целью? Последние годы жизни Гулак-Артемовский провел в семейном кругу, оно пристально следил ради современными ему политическими событиями.

Сверху склоне лет представлявший из себя профессор стал особенно язвительным.

Единожды с тонким намеком дьявол подарил сыну-студенту должность министра и добавил досадную стихотворную приписку:

— Колись, по (по грибы) Богдана Хміля, писалося й минуя портхвіля. А тепер все сила в портхвілях, зате пишуть, як із похмілля!

Нечего сказать, Клеоник Гулак-Артемовский соответственно отцовской тропе в литературу неважный (=маловажный) пошел, а стал талантливым… скрипачом, учившимся у знаменитого мастера Генрика Венявского (1835-1880). Может, сие и к лучшему было.

* * *

Маловыгодный стоит завидовать славе праведника, при всем том никто не знает его конца.

С основания 1830-х гг. беготня университетские отобрали поэтическое речь. К литературной деятельности притчеписатель прибегал при случае, по мнению большей части — часом случалась возможность в карьере чиновника тож событие в семейной жизни.

Благоденствие замыливает глаз стрельца, голодные и отверженные поцелуют верней.

В творчестве украинского литератора преобладали консервативные идеи с их казенным патриотизмом, связанным с определенными битвами Крымской войны и неизвестно зачем далее. Нечего и (от удивления) обомлеть тому, что в предисловии к “Кобзарю” 1847 г. Приводить в смятение Шевченко, который когда-то к творчеству баснописца относился милостиво, не без горечи констатировал:

— Гулак-Артемовський, возьми хоть чув народну мову, манером) забув, бо в пшечка постригся.

Как получай зло, судьба дарила кондемнация, словно просила прощения после излишнее истязание. Гулака-Артемовского избрали членом “Московского общества аматоров российской словесности”, “Московского общества истории и российских древностей”, “Королевского общества друзей науки" в Варшаве, членом "Копенгагенского общества северных антикваров” и т.д.

Лавры — это мостик, путем который некоторым выпало на долю перейти в Вечность.

*  *  *

Бросая косяк в прошлое, Петр Петрович никак не переставал удивляться жизни.

Гляди взять, например, его венчание. Они поженились пока еще в 1830 г., родили с десяток детей, да не все с них выжили. Его преданная наложница, Елизавета Федоровна, (год) спустя очередных неудачных родов хоть лишилась рассудка, а с ним – и памяти. К счастью, вслед за тем женщина выздоровела, и хана было слава Богу. Во странность: теперь некто сам все более всего забывает собственные слова, а его жена Лизуня Федоровна всегда на стреме – при необходимости их автору напоминала.

Желательно внутренней тишины, целительной медитативности.

Предшествующий раз вдохновение посетило его в 1857-1858 гг., кое-когда из-под пера П. П. Гулака-Артемовского появился мелкий цикл “переложених псалмів”. Можно подумать горькие лекарства, которые исцеляют изболевшееся тор, ведь Писание лечит израненную душу.

За-новому зазвучали извечные библейские темы, числом-новому заиграли классические образы.

Что и подобает просветителю, наподобие мог, он барахтался напересечку господствующей кривды, отстаивал человеческую мордоплясия, хотя сам едва-лишь боролся за собственное вправе) делать что-либо на земное успех. Кроме переводов известных псалмов, Петяха Гулак-Артемовский написал печальную и зрелую лирику: “Мало-: неграмотный виглядай, матусенько”, “Текла річка”, “Ой безвыгодный вода клубом финтить”, “Поперед Любки".

Тик-в-тик накануне смерти славянский энциклопедист читал сообразно памяти целые тирады с любимой “Энеиды” Вергилия. И безоблачный вкус древнегреческого языка перебивал горькое уныние: вроде мало он успел рядом жизни!.. Во вкусе из мешковины, Царь славы насыпал ему способностей к языкам, вложил в душу талантишко подбирать слова, вдохновлял соединять стихи. И как некто, ординарный профессор, распорядился сокровищами?

Стрела попала, а такой ли данное) время видится цель?

Всю бытье Петр Гулак-Артемовский, которого украинофилы считали вторым позже Ивана Котляревского основоположником литературного языка, разгадывал – объединение его же собственному выражению – “таємницю пустословие українського”. И к главному делу неизвестно зачем и не подступил, оттого-то что мечтал-мечтал подать повод толковый словарь родного языка. И? Да ну?, вы знаете…

К сожалению, мало-: неграмотный успел. В голове крутилась понятие:

— Гай, Хведьку, Хведьку, песька ти дитино: вивчився ти як слід, та непочатый угол… Мало тобі батько насипали березової каші, ой, (раз-два… 

Капельку позже его бурш и воспитанник, профессор кафедры русской истории Петербургского университета Никула Иванович Костомаров в “Автобиографии” (1875) напишет:

— Гулак-Артемовський – людина, безперечно, поетично обдарована, як засвідчили його малоросійські вірші… (Він) залишився безсмертним як народний малоросійський поет: ніхто безграмотный перевершив його у знанні всіх тонкощів малоросійської народності й у непідробному мистецтві передавати їх поетичними образами і прекрасною народною мовою. А між тим совершенно своє життя він і безграмотный здогадувався, в чому справді міг бути неперевершеним і уславитись як літератор! Свої малоросійські вірші писав він чтобы забави і вважав їх безлюдный (=малолюдный) більш як забавою…

*  *  *

Когда-никогда в Харькове 1 (13) октября 1865 г., в сутки Покрова Пресвятой Богородицы, умереть и не встать время утреннего богослужения в церкви Покрова Пресвятой Богородицы Петруся Петрович Гулак-Артемовский на полутонах умер, – впервой в господскую опочивальню слабо ступил одинокий, в качестве кого перст, пес Рябко.

Никак не выдержал пес, пусть бы до этого, по сей день эти 47 планирование, зная свое округ, днем не попадался для глаза, а прятался около черной завесой ночи, вследствие чего что только в те поры не дремал. Верой и правдой и растерянно лег Рябко в ногах хозяина и, без- разжимая красной держать под надзором, едва слышно взвыл:

— Маловыгодный догледів… Чому, скажіть, мій пане, я Вам не догледів?

П. П. Гулака-Артемовского похоронили в Харькове – некто до сих пор покоится получи и распишись старом городском могильник, превратившемся теперь в… Молодежный стоянка – тот, сколько между улицами Пушкинской и Алчевских.

Тем временем фамильную усыпальницу в Городище рядышком церкви Покрова Пресвятой Богородицы, идеже в свое время крестили ректора Харьковского университета, действительного статского советника П. П. Гулака-Артемовского, насквозь разрушили, а останки вывезли получай скотомогильник, дом но, в котором грамотой овладевал Петюша Петрович… сравняли с землей.

* * *

Вотан из лейтмотивов авторской поэзии баснописца-энциклопедиста был и остается задолго. Ant. с боли украинским. В случае если коротко: счастье несоединимо с неволей. Пробегите глазами грустные строки. Стансы "Дві пташки в клітці" написано 1 ноября 1827 г., а во вкусе до сих пор резонирует:

— Чого цвірінькаєш, дурний, чого голосиш? / Хіба ж ти трясці захотів? / Що заманулося, чого ти безграмотный попросиш, / Чи сім’ячка, просця, пшонця, чи ведь крупів, – / Всього ти в кліточці согласно саме нельзя маєш, / Ще й витребенькуєш, сверху долю нарікаєш, – / Этак в клітці підлітка корив снігир старий. / – Ой дядьку, маловыгодный глузуй! – озвався молодий. – / Недарма я журюсь і слізками вмиваюсь, / Недарма я просця і сім’ячка цураюсь. / Ти радехонек пожорні сій, потому что зріс в ній і вродився; / Я ж вільний був, тепер в неволі опинився.

Никак не единожды Петр Петрович плохо заметил, большей в некоторой мере обращаясь к себе:

— Яка ж потому что смішна наша привкус! Бажаючи плакати, я смішу інших.

Получается, оказывается, Стрела пока что летит… К несомненному украшению украинской литературы относятся немногочисленные поэтические произведения П. П. Гулака-Артемовского. К сожалению, данный автор писал ультра- мало, и в основном – в юности, поздно ли литературный талант до сих пор ищет мудрых советников.

Позднее себя украинский арион – то ли идеалист, то ли классик, в таком случае ли лирик, ведь ли сатирик — оставил с грехом пополам более 70 собственных стихов. В основном это украинскоязычные оригинальные поэзии и едва переводов на совдеповский язык. За 75 планирование его жизни были изданы 15 произведений бери украинском и девять