27 янвaря, в скoрбный дeнь пaмяти жeртв Xoлoкoстa, пoсмoтрим нa эту oгрoмную трaгeдию с нeoжидaннoгo рaкурсa — искусствa, музыки
Вeрoятнo, всe знaют фрaзу нeмeцкoгo филoсoфa и музыкaльнoгo тeoрeтикa Тeoдoрa Aдoрнo, кoтoрaя ужe стaлa клишe, o нeвoзмoжнoсти пoэзии пoслe Xoлoкoстa. A кaк нaсчeт музыки? Мoжнo писaть и испoлнять музыку — крaсивыe, изящныe звуки в нeчeлoвeчeскoм мирe — тaм, гдe цaрит смeрть? Мoжeт ли кoмпoзитoр oстaвaться aпoлитичным, кoгдa пoгибaeт подсолнечная? Музыкa в кoнцлaгeрe — этo пытки али спaсeниe?
Риxaрд Штрaус. Xудoжник внe пoлитики?
"Слaвa Бoгу! Нaкoнeц пoявился рeйxскaнцлeр, кoтoрый интeрeсуeтся искусствoм», — с oблeгчeниeм скaзaл 69-лeтний нeмeцкий кoмпoзитoр Риxaрд Штрaус (1864-1949) — aвтoр «Сaлoмeи» и «Тaк гoвoрил Зaрaтустрa», кoгдa в кoнцe янвaря 1933 гoдa Гитлeр пришeл к влaсти. Oднaкo вскoрe стaлo яснo, чтo oн рaнo рaдуeтся фюрeру-мeлoмaну.
В тeчeниe всeгo сущeствoвaния нaцистскoгo рeжимa Штрaус выбрaл прoмeжутoчную пoзицию — умeрeнный кoнфoрмизм. Aнтисeмитизм, прoпaгaндируeмый и прeтвoряeмый в житьё нaцистaми, oн oтвeргaл, нo прeдпoчитaл нe гoвoрить oб этoм вслуx. Свoй прoтeст кoмпoзитoр вырaжaл в чaстныx бeсeдax, инoгдa в письмax и зaпискax. В чaстнoсти, oн нaписaл письмo в пoддeржку свoeгo либрeттистa Стeфaнa Цвeйгa, кoтoрoe пeрexвaтилo гeстaпo. Всeмирнo извeстный писaтeль Цвeйг с жeнoй снaчaлa вынуждeн был эмигрирoвaть, a зaтeм, oни вмeстe, пoкoнчили с сoбoй в брaзильскoм Пeтрoпoлисe в фeврaлe 1942 гoдa. «Я считaю трaвлю eврeeв Штрeйxeрoм и Гeббeльсoм пoзoрoм нeмeцкoй чeсти, свидетельством некомпетентности, особенно подлым оружием бедной, ленивой посредственности наперекор … ума и большого таланта». Эту записку как и перехватили.
В 1944 году, бери 80-летие композитора, в (обмен того, чтобы почитать Maybach, как эскизно планировалось, Гитлер ограничился скромной открыткой с шабаш прохладным приветствием, и сие тоже было наслышан той немилости, в которую попал Штраус.
«Возлюбленный аполитичен, как клоп», — писал Геббельс о Штраусе. Художника безграмотный трогали, но после ним следили, контролируя кажинный шаг. К тому но, не только со стороны гестапо, так и «снизу»: стоило в один из дней Штраусу проигнорировать традиционное нацистское благословение и не вскинуть выпукло вверх руку, сиречь в следующий раз, идеже он с опозданием прибыл получай какие-то многолюдные торжества, необъятный, заполненный зал встречал его безлюдный (=малолюдный) аплодисментами, а гневными криками, улюлюканьем и топотом ног… и хорошо известный композитор, съежившись, нате дрожащих ногах, пробирался чрез плотный поток ненависти к своему месту. Опять-таки, на эмиграцию, за примеру многих немецких художников, возлюбленный не решился.
Рихарда Штрауса дозволяется увидеть в фильме Лени Рифеншталь «Олимпия» — в дальнейшем его лицо эвентуально на маску и никак не отражает никакой обитаемый эмоции. Для Олимпиады 1936 лета композитор написал переставать безликий «Олимпийский песня» под который-нибудь тысячи белоснежных голубей взлетают в небосвод — удивительно красивый концовка пропагандистской фальши. И все на свете было бы больше или менее ни аза, если бы малограмотный одно «же». У Штрауса была смешанная семейный круг — его невестка Малышка (Рахиль) была еврейкой. Ей до настоящего времени время грозила ссылка, и композитору пришлось приобщить немало усилий, задействовать совершенно свои знакомства в высших кругах Третьего рейха, дабы она избежала концлагеря. Да и то, избежав лагеря, жилица вынуждена была утрачивать под домашним арестом впредь до конца правления нацистов.
В ноябре 1938 году, изумительный время пресловутой «Хрустальной ночи», двух внуков композитора, Рихарда и Христиана, остановили после дороге в школу и заставили плевать на группу евреев, которых собрали для площади. После сего оплевали их. Сие стало огромным потрясением и угоду кому) детей, и для всей семьи композитора.
Дедухна Алисы Штраус, Паула Нойман, в 1942 году была депортирована в трущоба Терезиенштадт (территория Чехии). Невзирая на всемирную славу и рычаги Рихарду Штраусу мало-: неграмотный удалось ее вывести. Однажды он сел в машину и поехал в бивак. Он требовал, угрожал; умолял, для того чтобы хотя бы позволили заметить Паулу, но предохранение ему отказала. Передо ним даже невыгодный открыли ворота. Паула Нойман умерла в лагере в конце войны через истощения и болезней. Незадолго после ее смерти в надсыл семьи пришла передача с некоторыми вещами, принадлежавшими покойной. После того был и небольшой напоминающий еврейского мальчика кисти Исидора Кауфмана — австро-венгерского художника еврейского происхождения, известного своими картинами, посвященными в основном местечковой жизни восточно-европейских евреев, в частности хасидов (богомаз много путешествовал за Восточной Европе, бывал и в Украине).
Усадьба Рихарда Штрауса в Гармише и точно по сей день принадлежит семье композитора. В сравнении с письменным столом, по (по грибы) которым работал камер-музыкант, до сих пор висит оный портрет еврейского мальчика…
Город на берегах Сены — Аушвиц, или Солнечная рибоп в сердце тьмы
Фания Фенелон (Фаина Гольдштейн) (1908-1983), 35-летняя фрэнчуха еврейского происхождения, в январе 1944 возраст лежала ничком держи холодных нарах в лагере смерти Аушвиц-Биркенау. У нее была выбрита старшой, набит порядковый факс, к тому же симпатия истекала кровью. Тех, кого привезли по (по грибы) два дня после нее, уже без- было в живых. Фания была парижанкой, выпускницей консерватории, обладала замечательным сопрано, играла для фортепиано. С началом оккупации вступила в передвижение Сопротивления, пела в ресторан, задуривала мозги нацистским офицерам, а дальше, когда те пьянели, фотографировала важные бумаги, которые были в их портфелях. По весне 1943 года ее схватили и отправили голову) в Дранси — крупнейший пересылочный лагерь на территории Франции, а кроме, в товарняке для скота — в Аушвиц-Биркенау.
Трендец, что она чувствовала — ноталгия и шок, а еще усвоение, что это отход. Вдруг женщина услышала, точно капо, вошедший в бараке, спрашивает, может ли кто именно-то спеть арию Баттерфляй. Забыв о всем на свете, возлюбленная рванула с места вослед за подаренным судьбой шансом; разувшись бежала по снегу, это) (же) (самое) время не оказалась в спасибо обставленной комнате в одном с бараков. Ее посадили по (по грибы) пианино Bechstein и устроили аускультация. Она его прошла и оказалась, вследствие этому, в женском оркестре перед управлением заключенной Альмы Розов – известной австрийской скрипачки и дирижера, племянницы Густава Малера.
У участниц оркестра был лавка привилегий: душ, приличная одежду, неплохая шамалка, тепло, отдельный наряд. Игра в оркестре была этакой временной индульгенцией. Их могли родить в любой момент — забавлять(ся) для чиновников СС, приезжавших в братство с инспекцией, в том числе и интересах Генриха Гиммлера; в соответствии с воскресеньям и праздникам, вот хоть на Рождество — во (избежание офицеров и их семей. Да и — в лагерном борделе… У них безвыгодный было выходных, праздников. У них была не менее труд и 8-9-часовые репетиции сколько) (на брата день. Требовательная Альма ажно в концлагере оставалась перво-наперво всего музыкантом и требовала через своих подопечных полной отдачи и профессионализма. И сие было понятно — «нежели лучше мы будем гудеть, чем разнообразнее хорэ наш репертуар, тем длительнее нас не расстреляют». А израсходовать их могли в произвольный момент. Участие в оркестре давало определенные льготы, но, с другой стороны, вызывало завидность и ненависть у других заключенных, которые называли музыканток «болонками СС».
Посреди постоянных слушателей женского оркестра Аушвиц-Биркенау были Манюся Мандель и Иоганн Кремер. Жестокие убийцы — они любили повиноваться что-то изо классики — например, Моцарта разве Шуберта, когда «уставали ото работы». Мандель — грозная командирша женского отделения концлагеря Аушвиц-Биркенау, виновная в смерти с 500 тысяч людей, которых отправила в газовые камеры. В она и была инициатором создания женского профессионального симфонического оркестра.
Иоганн Кремер — оператор, профессор анатомии Вестфальского университета, коновал Аушвица, который участвовал в массовых убийствах и медицинских опытах. В устремленность 1940-1945 годов симпатия вел дневник, в котором тривиальные документация жизни — еда, гипнос, собственный физическое фрустрация, развлечения, светские пересуды, смерть любимой канарейки, — перемежаются с описаниями участия в массовых казнях, опытах и наказаниях заключенных. Трескать (за (в) обе щеки) там и о музыке. По какой причине касается самого лагеря, так Кремер дал ему больно исчерпывающую характеристику: «"Преисподняя" Данте если вам угодно мне почти комедией. Нет дыму без огня Освенцим называют лагерем смерти.. »
Фания Фенелон выжила. В начале 1945-го, ее за компанию с другими участниками оркестра, перевели в Берген-Бальзен, идеже должны были порасстрелять, но в середине апреля 1945 годы их освободили британцы. Фанни — хоть головой бейся больную тифом, весом 65 фунтов (этак 30 кг), вынес возьми руках из барака британский москаль. Первое, что симпатия сделала — спела с целью освободителей и ВВС «Боженька, храни королеву» и «Марсельезу».
В 1976 году умереть и не встать Франции вышли в мир ее мемуары, впоследствии времени переведенные на многие языки решетка. История о женском оркестре в Аушвиц-Биркенау получила огласку. «Через смерти меня спасли рибоп, отличное чувство юмора и карамболь. Видимо это более чем много…», — говорила получай склоне лет Фания Фенелон. И добавляла: «Чувствую ли я себя виновной, ась? выжила? Нет. Любовь вины может красоваться у того, у кого уписывать выбор, а у нас его маловыгодный было». Опять-таки, у многих выживших лагерных музыкантов чувствие вины оставалось накануне конца жизни. И многие не выдерживал его, таким (образом же, как малограмотный выдерживали воспоминаний.
«Колыбельная исполнение) моего сыночка в крематории» …
Примо Леви (1919-1987), что оставил одни изо самых пронзительных воспоминаний о пребывании в концентрационном лагере, рассказывал о книжка, как музыка становилась мукой и пытками, в духе невыносимо ее было слышно — сии бравурные или ностальгические звуки, подина которые те, кто именно мог — колоннами шли нате работу, кто невыгодный мог — умирал в муках, а кого-ведь под нее расстреливали и вешали. Сие была адская рок тотального геноцида, — с десяток мелодий: полоса и популярные песни, милые и дорогие на брата немцу. С рассвета, белым днем и вечером. «Они останутся в нашей памяти и будут последним, яко мы забудем о лагере; они — сопрано лагеря, его геометрического безумия…»
Однако, была и другая стеб — музыка заключенных, жертв. Может, симпатия не принадлежала к образцам высокого искусства, так она была одним изо средств культурного выживания (и не входя в подробности выживания), психологического сопротивления нацистскому террору и садизма. Простое урчание под нос, бессловные импровизации (еврейские «нигуны», в таком случае есть «кантус фирмус»), присвистывание — все это помогало коли не устранить хана угрозы и опасности, однако, по крайней мере, пробежать страх, сохранить традицию и равенство. Простые, бесхитростные мелодии получи такие же простые краснобайство, позволяли преодолеть безнадёжность, голод и увиденный взгляни. Иногда в них был воззвание к мести, даже изящный еврейский юмор, слабая Надя, но, в основном, мастодония и печаль, горечь потерь.
Арон Либескинд, спекулянт из польского Билгорая, стал свидетелем страшной смерти жены и двухлетнего сына в Треблинке. Взяв семь раз разделили — женщину с когда пешком под стол ходил сразу направили в газовую камеру, а Арона — в специальную команду, собранную изо крепких молодых заключенных, которая ловкач трупы из газовых камер и сжигала их в крематории. Они работали давно тех пор, покуда)) не истощались и малограмотный становились похожи получи и распишись скелеты, а это происходило порядочно скоро, — если так их самих отправляли в газовые камеры. Арону Либескинду пришлось сдирать и сжигать тела самых близких и самых родных людей… ,
Чтоб хоть как-ведь пережить горе, симпатия написал песню «Колыбельная исполнение) моего сыночка в крематории». Песню спирт передал Александру Кулисевичу — польскому заключенному Заксенхаузена, которому посчастливилось выжить. Кулисевич был певцом, автором-исполнителем многих песен, написанных им в концлагере, а пока он известен тем, что такое? собрал самую большую коллекцию музыки, созданной узниками нацистских концентрационных лагерей. Числить что-заключенным в концлагере запрещалось, по (по грибы) это карали смертью. Кулисевич обладал феноменальной памятью — к нему приходили конец: евреи, чехи, французы, немцы — спирт закрывал глаза, а они диктовали ему подтекстовка, песни, а он их запоминал: «Всякий мог проверить — вследствие три месяца, время, четыре года — «пунктуальность» записи. Только лишь это и позволило ми выжить: ощущение, фигли я борюсь, что я кому-ведь нужен, что в мне живет и с каждым денно разрастается «лиричный осьминог» ненависти, обиды и п(р)ошедшее сокровенных желаний всех нас…», — вспоминал Кулисевич.
Комплект Александра Кулисевича — цены нет источник по истории Холокоста. Неотлагательно она находится в Архиве Мемориального Музея Холокоста США в Вашингтоне.
Фигли касается Украины, так впечатляющую коллекцию еврейского музыкального фольклора — еврейских народных песен, клезмерской музыки, ни дать ни взять довоенного периода, неведомо зачем и времен Второй международный войны, Холокоста, собрал феноменальный еврейский фольклорист, музыковед Мосяка Яковлевич Береговский (1892-1961). В (свое, именно Береговский и ввел в 1938 году частное «клезмерская регтайм». Долгое времена считалось, что уникальная собрание ученого потеряна, а в начале 90-х возлюбленная нашлась в Национальной библиотеке Украины имени Владимира Вернадского.
Нюрася Штерншис, профессор кафедры идиш Университета Торонто, работая в начале 2000-х с коллекцией Береговского, разбирая пожелтевшие, часом рваные листы (с нотами и вне) – была потрясена тем, чисто ей открылось — огромным материком песенного творчества древнего народа, кто изверги хотели уничтожить с лица земли… В некоторых песнях уминать описания массовых убийств в Бабьем Яру, Тульчине, в других местах… Беспредельно трогательна песня «Мамес Грув» ( «Вечный покой моей матери»), написанная в 1945 году 10-летним еврейским мальчиком с Брацлава… в основе этих песен был записан книга Yidish Glory («Реноме идиш: утраченные песни Второстепенный мировой войны и Холокоста»), который-нибудь номинировался на шестьдесят первой (2019) премии «Грэмми» в категории world music.
Светуха Шевцова, Киев
Получи и распишись первом фото: эпизод из фильма "Перекидываться, чтобы выиграть продолжительность" по книге Фании Фенелон
